Внутренний голос снова издевался. Он прокаркал над ухом в тот самый момент, когда пламя свечи у кровати дернулось и погасло. Я никогда не тушил фитиль пальцами, только шумно дул на огонь.

-Вы боитесь обжечься, боитесь боли. 

-Я не трус.

Мои глаза незряче смотрят в потолок, но там только тьма. Весь день мела метель, облака затянули небо, скрывая свет от луны и звёзд. Север. Родной привычный север. Как бы я хотел сейчас оказаться в теплых, но отныне чужих землях. Мысли отнесли меня в прошлое, пусть и недалёкое, но, как мне иногда казалось — полностью забытое.

Снова порыв ветра сорвал с головы шляпу, унося ее по песку прочь, волосы растрепались и лезли в глаза, я щурился от яркого солнца, от ветра, бросавшего в лицо колючую пыль из сухой травы и кустарника. Я вновь почувствовал боль от лопнувшей на носу обгоревшей кожи, это было одновременно печально и очень смешно. И я засмеялся, бросаясь догонять шляпу, уже собравшую на себя весь прибрежный сор.

Вода сначала кажется ледяной, хотя она теплее той, что дома всегда приносят для умывания, по телу бегут мурашки, приподнимая каждый волосок, словно это действительно щетина. Нет, я всегда захожу быстро, не заботясь о незнакомом дне, не думая об опасности распороть ногу обломком речной ракушки или провалиться в омерзительный ил. Да, я потом буду хромать и срывать свою злость на других, ни в чем не виноватых в поросячьей глупости, людях. Но это будет потом. И возможно не в этот раз. А сейчас пусть вода закутает тело в плотное живое одеяло, пусть позволит мне летать, не касаясь земли, пусть унесет прочь все страхи и обиды. Остальные смывают с себя пот и грязь странствий, а я хочу, чтобы то, что меня действительно пачкало и отравляло — исчезло. Чтобы я вышел на берег другим человеком, не совершавшим ошибок, достойным уважения и даже восхищения. А мне разве есть дело до их суждений и восхищения? Конечно нет. Я сам по себе. Я не должен оглядываться на их мнение, я не должен искать их одобрения. Я никому ничего не должен. Есть и другой берег реки. И я до него доберусь. Несмотря на течение. Про которое я совершенно забыл. Я не вижу никого из тех, с кем заходил в воду. Меня отнесло слишком далеко, пока я мечтал. Если бы не скрытое, но быстрое течение, я должен был давно вылезти на противоположный берег и растянуться на песке, чтобы к обгоревшему носу прибавились спина и плечи. Но мне в голову не пришло задумываться о времени и сопротивлении стихии, вставшем на моем пути. Теперь меня наверное ищут и зовут. Пускай. Им явно будет наплевать, даже если меня утащит под воду огромный сом-людоед. Но если они меня ищут, значит, не наплевать. Мне кажется, что меня зовут по имени. Ищут. И в воде, и на берегу. Надо отозваться. Крикнуть. Но что закричать? «Я здесь»… как же глупо звучит. А вдруг зовут не меня. Или это и вовсе кто-то другой. От последней мысли я делаю шумный вдох и в рот попадает вода. Чем больше я кашляю, тем меньше могу сопротивляться течению. Меня относит ещё дальше и как в насмешку выбрасывает на илистый заваленный обломками деревьев, поросший осокой, берег. Здесь река поворачивает. 

Вроде купался. Но весь грязный и в крови. Разодрал живот острой, покрытой сучьями, корягой, когда практически на четвереньках вылезал из воды. В ушах шумит, а горло дерет как от простуды. Ещё и мухи. И собака, раздвигающая своей лохматой головой камыши. Меня нашли. Собственно как всегда.

-А следовало оставить. Искали бы лагерь как хотели, полагаясь на Создателя. 

-И нашел бы.

-Вопрос только, чей?

Тяжёлые шторы поднимает ветер, продувающий сквозь рассохшиеся деревянные рамы. Я натягиваю одеяло до подбородка и вновь забываю о теплой реке и обжигающем кожу солнце. Спина болит. От холода. От двух суток в седле, я больше не мальчишка для таких марш-бросков. И ядра оказались тяжелее, чем я себе представлял. Перетаскать десяток, ещё ладно. Но встать среди солдатни и день за днём растрачивать себя на равных с ними. Это было неправильно. Но неизбежно. Пусть запоминают меня, пусть знают в лицо. Я простой мужик с севера. Но как же болит спина...

Все ради любви,

моя Харли Квин...

Зашел на МП. Проорался. Мне даже начинают нравиться некоторые новые персонажи. Нет, они не такие яркие, как водились здесь раньше. И меня по-прежнему не покидает какое-то мерзенькое ощущение заброшенного дома престарелых, не дурдома (в дурдоме я бы чувствовал себя великолепно), а именно дома престарелых. Все управление разбежалось, поварихи дали дрозда, охрана смылась первой, нет ни уборщиц, ни медсестер, ни нянечек. Только сами постояльцы. Кто получше, тот следит за тем, кто похуже. И оставленные, брошенные властью, они как будто стараются выжить, читая старые газеты о стране, которой давно нет, ходят из комнаты в комнату, принося иногда конфеты, иногда пустые фантики (потому что красиво). Их брожение из комнаты в комнату может показаться бесполезным, бесцельным, хаотичным. Но это не так. Можно предположить, что так бродит хорошее вино.

Они брошены, они покинуты, они растеряны и не знают, что им делать, когда пить таблетки, когда мыться, когда есть кашу, когда молиться, когда включить телевизор, какой канал смотреть. Больше никто не скажет. Но человек не может жить в страхе постоянно. Не может постоянно ждать помощи из неоткуда. Он начинает жить по новым законам. В новой, пусть и выдуманной, реальности.

Как можно серьезно относться к газетам 1979-1989 года? Никак. Даже те, кто находится в деменции, смекнули это через пару дней. 

И бросили это занятие.

И начали заниматься тем, что их волнует по-настоящему. Часто случается так, что с возрастом сексуальная часть жизни становится важной для людей, причем на много важнее, чем была когда позволяли гормоны и физическое состояние тела. Это такой довольно жестокий «подарочек» сознания. Свойственно и мужчинам, и женщинам. Женщины часто становятся агрессивны и истеричны. Мужчины пускаются в различные перверсии. Начинаются дедульки, которые подглядывают за школьницами. И бабульки, которые скупают на Али Экспресс смазку и дешевое белье (в которое не могут влезть, но это гхм… о другом). 

Для МП это не новость. Я, простенький скромный юноша, стал в свое время предметом внимания двух очень очень активных пользователей, находящихся в официальном браке (предложение было сделано не в дневниках). Я тогда так удивился. Я бы ожидал такого полета фантазии от кого угодно, только не от них. Нооо… душа просила третьего. МЖМ. Своеобразненько. До сих пор жалею, что не заинтересовался предложением. Надо было. Ой, надо было...

Ладно. Я отвлекся. Возвращаюсь.

Невозможно на серьезных щах сидеть с газетами и телевизором вечно. Удерживать внимание на всем этом. Нет. Особенно если людей по-настоящему волнует другое. А именно: сиськи, письки, жопы и прочая «эротика». Но все равно читать кроме газет нечего. И начинается. Прикрываясь новостями, люди начинают будоражиться. Они так забавно пристают друг к другу. Плюются, визжат, истерят, посылают друг друга с такой наивной искренностью. Так обижаются, как обижаться в интернете грех. 

Ну, назвал какой-то левый аккаунт (не человек) твою мамашу сучкой тупой и ебланкой. Ну и хуй бы с ним. Нет, трагедь.

Ну, назвал тебя кто-то там блядью. Ну и хуй бы с ним. Нет, трагедь.

А потому что это остренько, приятненько. На тебя обратили внимание. Хоть какое. Тебе пишет женщина, она влажная сучка и смотрит в твою сторону, понося тебя и твой род. ЧС? Нееет. С ней надо пообщаться.

Мужики это отдельная песня. Им не лень друг другу посвятить кучу постов, переназывать друг друга опущенными пидарасами и так пропереться друг от друга, как их ни одна баба в жизни не пропрет. А когда захочется излиться окончательно — надо просто поставить Леху Навального на паузу. Задрожать, треснуть кулаком по столу, взвизгнуть: «Так ему петуху!!! Под хвост ему!!!» и спустить в семейники. Если покажется мало, можно найти Зеленского на каблуках. Это можно и бабуськам разослать, им тоже понравится, они аж рты пооткрывают и начнуть мокро-мокро плеваться. Вот Навального я бы женщинам не стал рассылать, это скучно. Это не эрос. А вот Володька на каблах… ммм… свой, родной, привычный, такой звездно-недоступный «простой мужик». Эх, не зря V.Z.  все же. Так чувственно, что я даже теряюсь. Z. V.  Красиво ...

Женщины, которые преследуют друг друга. Женщины, смотрящие с мольбой. Им плохо. Рваные раны на душе от любви… да-да. Трагедь за плечами. Кто поймет лучше, чем такая же брошенная и растоптанная сапогом женщина? 

Кому из них нужна эта Россия? Что знают они о России? Россия — это география, множество документов, длинная нудная история, иногда совсем не полная побед, это счета, это сырье, это коды, это деньги. А только потом балалайка, балет и самые красивые медведи планеты. Кому интересно? Никому. 

Кому нужна эта Украина? Где находится Украина на карте мира? Ответ знают украинцы. Даже жители бывшего СССР не всегда представляют численность страны, ее границы, названия городов и и пложение этих городов. Ну, нашпиговали ее США оружием, как гуся яблоками на новый год. Ну и срать три раза. Название этого оружия, его могущество, его местоположение? Кому это интересно? Салорейх и все тут. И поебать.

Гораздо интереснее подкатить к такому же брошенке, как ты, и кинуть ему: «Сала Украине!» и посмотреть, как она отреагирует, не важно какую политическую позицию она займет, главное, бурно она отреагирует или вообще никак. Надо, чтобы бурно. Надо, чтобы она зацепилась, как рыбка на крючок, чтобы был крик: «Оккупант!!! Чтоб вас дырявых!!!» или «Газ за рубли!». Огонь. Эмоции. Понятное, близкое, такое важное и искренне ожидаемое.

И битва за топчик. Старая добрая битва дурачков и дурочек за топчик. Мужичок что-то вбросил. Люди радостно побежали прыгать в бассейне из какашек. А кому-то обидненько. Все внимание дурачку и пиздику. А вот разумному доброму вечному опять хуй без соли в безвестности жевать. Обидно, черт меня возьми.

А я сижу верхом на заборе, поправляю страусиное перо на шляпе и одним глазом наблюдаю, что у меня за спиной. Приближаются ли санитары? Я не уверен, что так уж и будоражусь на отряд крепких мужиков, отправленных на мой отлов. Ничего-ничего. Я все вижу. Мой кинжал при мне. И шпага. Семеро на одного? Ну, что ж… не тот свальный грех, что больше созидание, чем… да, убийство тоже грех. В позицию, герцог!

Так, сегодня чудесный день. У меня есть время написать этот пост.

17 марта отдал богу душу один мой родственник. Узнал я об этом спустя неделю. Но не суть.

Это типа мой дядя (не близкий дядя). В свое время он на пару со своей женой писали моей маме странные смс, типа от имени моего отца (который отдал богу душу, когда я еще в школу не ходил). Смс те были истеричные, бессвязные, даже шизонуто-глупые. Например, что у моего отца запор, потом понос, потом он всех проклинает, обосравшись на матрасе. Еще про цыган и чеченцев что-то. Короче — очень смешно. Мы  мотали головой, типа бррр, что за бред, то ржали, как кони. Я помню, что скрины делал. Нас пугали богом и еще чем-то.

Так вот он помер. В больнице. Сначала якобы три дня икал, а потом помер.

Позвонила жена, чтобы стребовать с меня деньги. Естественно я послал. Они зажидились на все, все было за счет государства, продержали тело в морге неделю. В морге тоже не заплатили, поэтому труп был явно хорош… И типа — приходи прощаться, приноси деньги, а то тебя бог покарает. Я просто плачу от смеха (не могу, эта трехдневная икота меня довела до ржача), говорю — не верю я в бога, хотите я сам вас прокляну? Потом меня стали пугать церковью. Интересно, что со мной должна была сделать церковь? Сжечь на костре? Или украсть и требовать выкуп? Держать в монастырском подвале, кормить репой. Чтобы я икал. Бляяяя.

Три дня поикаешь и сдохнешь.

Какой это редкий кринж. 

Идите все к тварям...

Сегодня был Совет Большого Меча. Такое бывает не каждый день. Даже не каждый год. Это был совет действительно Большого меча. Я сильно вымотался, но ничего. 

Я присутствовал от начала до конца. Слушал. Смотрел. Запоминал. 

Потом была пьянка. Где я натрескался. Имел полное право.

Так вот, пока шел этот несчастный Совет… я думал одну думку, почти как Кыца. Ведь это не может идти вечно. Должен быть конец и у этого лешего. Хотя бы биологический. Он неизбежен. И вот допустим пришел биологический конец. На сколько это спасительно? И не сменит ли дракона новый дракон? На сколько будет отличаться то, что придет следом. 

Сейчас я очень хорошо вижу вредный срез, опухоль прямо отлично видна. Но вот возьмешь вырежешь к чертовой матери, а на сколько она пустила метостазы? Хорошо. На сколько я сам способен быть винтиком в правильном с моей точки зрения мире? Смогу? Я не соскочу? Не превращусь в такое же ничтожество, столкнувшись с трудностями?

Потому что схватить кусок гнилятины и с визгом нестись под корягу прочь — это прямо выход. Прямо соблазнительно. Так привычно и понятно. Так органично. Так логично.

Вдруг окажется, что мне нет места в светлом мире? В мире честного труда и конкуренции? в мире талантливых людей, в мире радетелей своего дела, в мире сверхдержавы.  Вдруг я сам часть зависимой от выкачки ресурсов колонии? 

Нет, продажа газа и нефти за рубли не спасут отца русской демократии. По всем фронтам схема не рабочая. Она не терпит никакой критики. От конструкций газопровода, до конвертации валют, выделенных счетов и просто обычного тупого отказа по причине… тепла. На пороге лето, господа. Очень тяжело воевать с летом. Генерала Зиму можно призвать на помощь, но Генерал Лето — это та еще курва. Лето не в нашу пользу и в плане экономики и в плане именно боевых действий.

Сможет ли это на какой-то момент сдержать доллар? Да, сможет. Без сомнений. Но это те самые сопли, на которые на самом деле ничего лучше не клеить. Подведет именно в неподходящий момент.

К тому же я вижу, что ЕС и США озверели. Они впринципе тоже увязли (только нам не легче), и ради Репутации теперь могут выкинуть любой нелогичный фортель. Вырежут себе глаз, чтобы нас лишили двух.

А еще я знаю, что физически газ не перекроют. Вот не перекроют его. По факту. И продадут все со скидками, и дешево. Как всегда. Чисто момент добычи и транспорта.

Да, возможно, получится добиться «передышки». Но мы еще просремся с этми рублями. Мне самому интересно, как пойдет. На сколько орно это будет. По идее я могу смело заказывать попкорн и большую колу, потому что… кино пока не началось, пока только реклама.

По большому счету валюту я скинул (вообще идеально скинул). У меня валюты нет. У меня вообще ничего нет))). Так что придется взять не попкорн, а чипсы из магазина.

А вообще интересно, как теперь можно заработать и еще интереснее, как можно сохранить и преумножить заработанное. Мне всегда было понятно, как это делать по схеме для загнивающего запада. А у нас все на столько шатко, что привычно правильные стратегии не работают. 

Буду щупать новые схемы. Самому интересно. Можно ли хоть что-то сделать и на сколько это опасно?

Теперь, спустя месяц, так забавно вспоминать, как люди бросились покупать валюту, а я… вдруг неожиданно решаю скинуть ВСЕ. Против ветра (с).

Вот честно. Я успокоился. И теперь все вспоминаю со смехом. Это не совсем искренний чистый смех. А такой, кривоватый. Но смех. Сначала просраться от страха, а потом сделать вид, что все досталось легко. В нашем стиле. 

Я не знаю. Будь что будет...

Наливайте, барон!

Тот, кого боятся люди, постучался в мой дом...

Я могу понять в этой жизни многое. Очень многое. Я понимаю задротов. Я понимаю маньяков. Я понимаю диктаторов. Я понимаю шлюх. Я понимаю наивных. 

Не совсем правильное слово «понимаю», скорее «принимаю» — готов смириться с их существованием, как с неизбежностью, историческим «налогом», как со стихией, как с биологическими особенностями вида.

Но смириться с подлостью трудно. С мерзкой подлостью, которая всегда граничит с глупостью, неумением мыслить критически, с нежеланием называть вещи своими именами.

В том, что сейчас происходит в моей стране нет ЛОГИКИ. Это преступно. И не в плане «преступно по отношению к народу Украины». Нет. Украина это Украина. Россия это Россия.

Отбросим сторону конфликта. Просто отодвинем в сторону миллионы судеб и жизней.

И поговорим о других миллионах.

Которым придется жить.

И жизнь эта будет не «нелегка», она будет просто изуродована. 

Это нельзя сравнить с второй мировой, это другое явление. Это нельзя сравнить с 90-ыми и перестройкой. Другие исходные данные, другая политическая карта, все другое. Несравнимо. Да, нас ждет новая реальность.

Нет, не оглушительный крах, не разрыв снаряда. Нас ждет вязкое смердящее болото, испарения, от коротого будут перехватывать горло не один десяток лет.

Обнищание населения, снижение качества жизни, а следовательно снижение всего — образования, медицинского обслуживания, снижение продолжительности жизни, снижение активной продолжительности жизни.

Не будет работы. Будут пить. Уже пьют. Там где водяра, там насилие. Там где насилие там сумасшествие. Дети, которых не защитит никто. И никто им не вернет нормальных родителей, отличных от грязных отупевших скотин. И даже если в будущем этот ребенок вылезет из грязи, он никогда не станет «нормальным», хвост искалечнной семьи он пронесет за собой на всю жизнь.

Много здесь среди уродцев с сайта знакомств тех, кого папашка лупил ремнем до потери сознания? Найдутся. И найдутся те, для кого это нормально. 

Покалеченная система образования не сможет выпускать специалистов. Это уже происходит. А будет только хуже. Обещания на словах, какие-то подачки и красивые слова о стимулировании молодых специалистов? О да...

Желание выжить не порождает конкуренцию и создание нового, полезного, разумного, доброго, вечного. Желание выжить пораждает страх за собственную шкуру и собственный караман. Кусай больше, беги дальше.

Разорвать тушу, растащить ее по углам.

Коррупция способна строить схемы укрепления власти, и они держатся, трещат по швам, подводят через раз, но держатся. Как карточный домик, склеенный соплями. А после нас хоть потоп.

Мы сейчас видим, как все летит в… туда, да. Привычное существование рушится. И люди не понимают, а почему… почему же так происходит? Почему все в заднице от производства до каких-то всратых певичек?

Потому что на соплях стояло. На взятках. На банях. На родстве и знакомствах. 

А потому, козлы мои милые, что нельзя было подмахивать там, где вы неглядя подмахивали и ржали. Вы совершали преступление за преступлением, заключая липовые контракты, подписывая липовые акты, подделывая фото, списывая рабочее оборудование, меняя цифры и прочее. Каждый винтик вертелся в этих соплях как в смазке, прости меня господи.

Нельзя. Этого нельзя делать. Это страшно. Я иду по заводу. По гордости страны. По руинам. И мимо несется перепелка с выводком. Я урод. Я подонок. Я мразь. И МНЕ БЫЛО ДИКО БОЛЬНО ОТ БЕССИЛИЯ. Завод менял собственника. Завод проходил процедуру банкротства. На этом заводе производили не резиновые хуи и не деревянные ложки. Это мощь страны. Это одно из ее сердец. Это город. Это мертвый город. Неправильно. Это убитый, растерзанный город. Я улыбался. И сейчас улыбаюсь, вспоминая то мороз и жуткий ветер в лицо, я бегаю между цехами как ошпаренный, и мне дико нравится — мне нравятся люди, они мне тянут руки, души, папиросы. Они не жалуются, только усмехаются. Наливают мне чай с сахаром. Это мой первый чай за сутки, дальше не будет веселее. Хотя я знаю, что я тоже их удивляю. Я честный. Им приятно, но непривычно. Долго не верят. И помню летнюю жару, мошку, от которой возможно спрятаться только в темном цеху. И снова обман. И снова издевательства над людьми. Кинули. Ради впечатения. Сраный ебучий чемпионат. Безумие. Но как красиво прикрытое.

И раз за разом эта свистопляска. То справа на лево, то слева на право. И ты сам не замечаешь, как влетаешь в эти сопли, и не знаешь, как выбраться. Сопли вязкие и не отмоешься.

Сверхдержава. Сверхдержава — это уровень жизни населения, это уважение к гражданам (не любовь аля батюшка и чада его, которых и пороть можно, а именно уважение), это военная мощь (да-да), это большая наука, это спорт высоких достижений без выпрашиваний и жалоб… это утопия. На сегодняшний день.

Нет, мы не превратимся в заснеженную Уганду, кто бы что ни пророчил.

Но мне просто обидно. Как человеку, чья жизнь будет максимум 85 лет, а скорее всего гораздо-гораздо-гораздо меньше, что эти 85 лет я не прожил и не проживу в сверхдержаве.

А мог бы.

Это обиднее всего. Именно у меня, а не у мальчика из Уганды, были реальные шансы. Но нет...

Родись я в Уганде — ваще бы не парился, поебать и все. Не было возможности, ну и хуй бы. Были сука. Были… я успел коснуться кончиками пальцев, мне показалось, что я почувствовал, как это приятно.

Отняли. Отбросили назад. Можно сказать, что предали.

За что? Боженька, я не верю в тебя. Но за что?

Я плохо учился в школе? Я не слушал родителей? Я пил курил ругался матом гулял с плохими девочками?

Я поступил за взятку в институт? Я платил за каждый экзамен? Я не платил налоги? Я воровал? 

ЗА ЧТО? ЧТО Я СДЕЛАЛ???

Я патриот. Наверное один из самых патриотичных патриотов России. Незыблем и тверд (с). 

Но мне не побороть. Жернова системы способны пермолоть даже гранит.

Я вынужден признать. Моя жизнь изуродована. Нет, не перечеркнута. Это не конец. Но это можно сравнить с тем, как на красивом правильном лице выжигают безобразное клеймо и задевают глаз. 

Я произношу как мантру: за падением идет подъем, все нормализуется, перерождение экономики — процесс болезненный и даже кровавый, но необходимый. НО. Я биологический организм. Я из мяса и костей. И по меркам Вселенной моя жизнь это бздеж песчинки. Очень очень обидно, что мой бздеж будет таким.

Я именно тот человек, который всю жизнь пашет. Мне ничего не досталось просто так. Я ничерта не получил от государства. Я за все боролся. И расплачивался честнее некуда. Иногда явно переплачивая. И я патриот. Потому что… так. Я не могу иначе. Незыблем и тверд.

И для меня лично это была подножка. Мне было что терять материально (я это спас), мне было что терять духовно (вот с этим случилась беда). Я выстраивал свое будущее по кирпичику, я поднимался по ступеням, потому как лифт оказался мне не доступен. И вот эту лестницу подожгли. Приятного чуть.

И я не знаю. За что? Чего ради. 

Украина? Разменная монета. 

На мои «85» уже выпала корона. Хватит. Нахуя еще это. 

Даже смешно думать о том, как могло бы быть… а что? вдруг бы у меня все получилось… я был бы счастлив. 

И теперь буду. Только совершенно другой ценой.

У меня просто украли возможности, надежды, планы, мечты. То, чем живет молодой человек.

Кто сейчас ликует? Тот, кто одной ногой в могиле? Это их время. Их звездный час. И тех, кто помоложе, но сознанием такой же пердун.

Наконец свершилось. Но, ребята, это не то. Это не торжество коммунизма, вы зря радуетесь.

Обидно. Я отдал свою жизнь на прокорм им. Не деньги, не яхты, не особняки. Жизнь.

Тем, кто этого не оценит. Только похлопает сальными ладонями у экрана телевизора и отхлебнет пивка.

Сумасшедшие старухи, недотраханные тетки, мужики в нестиранных футболках — это их звездый час. А еще это звездный час азиатских бизнесменов, мошенников всех мастей, стукачей и моральных уродов. 

А ведь это мог быть настоящий выход на сцену того знаменитого наследия СССР. Не будет этого выхода. Его никто не допустит.

Я пытаюсь удержать песок, бегущий сквозь пальцы. Не получается.

Мне, человеку, пережившему без слез и смерти, и болезни… больно.

И теперь я твержу еще одну мантру: не проиграй, когда нельзя выйграть. 

Русский. От начала до конца. Всегда. Каков бы ни был исход — встань на сторону своей страны. Ты сейчас ей нужен.

Это мать. Мать, с которой у тебя могут быть любые отношения. НО. Ни одна мошня не имеет права ее обирать. Ни один скот не имеет права плевать в ее сторону. Это моя мать. И я сделаю все, чтобы она жила максимально хорошо. Это мой долг. Это все что я могу. 

И еще. Несмотря ни на что, я вдруг понял в эти дни, что рядом со мной встают совершенно неожиданные люди. Готовые бороться. Не орать оголтело в интернете за или против, не хлопать в ладоши, не бросаться под танком или бесноваться с одиночным пикетом. Я вдруг понял, что вокруг встают люди, готовые принять невидимый бой. С разными политическими взглядами, разного возраста и пола. Наверное именно так выглядит исчезающий вид патриотов. Как нарциссично звучит-то. Но, да. И именно в этих людях я чувствую поддержку, опору, плечо, тот самый объединяющий дух.

Ты за войну или против, ааааа? Я за Россию. Сильную, гордую, ту самую сверхдержавную, непобедимую. И мне насрать на силы противника. НАС РАТЬ.

П.С. Почему я должен кормить всю эту сволочь? Почему я должен работать ради того, чтобы обеспечить нищиту сволочам? Почему они вообще живут? Нахуй им их жизни. Дрочить блять хуи? Жрать водку? Ржать над шашлыком? Фоткать свои уродливые поплывшие ряхи в безвкусных беретках? Блять, как можно было сделать из себя такую большеротую уродку? И их дохуя. Одинаковых. Как будто на одном заводе выпущенных. 

Почему они живут, а те, кто был создан смешным, добрым клубком — страдают. Вся эта мерзость, вся эта прогнившая скорлупа. Недочеловеки. Мусор. Живут. Пристрелить, как бешенных собак. Очистить мир. Невозможно. Негуманно. Живут. 

Ставят палки в колеса, ковыряются в немытых письках, гыкают, пердят, рыгают, тянут губы уточкой на допотопных коллажах и снова дрочат как обезумевшие макаки. 

Почему их организмы функционируют. Почему мучаются невинные твари. А эта шваль может жрать свои помои ещё очень долго. 

Те, кто со мной общается дольше двух дней, знают, на сколько я не пацифист. Не либерал. Ни разу не либерал и не пацифист. Но как же заебала именно нынешняя вариация происходящего. Как же мне жутко от того, что я вижу, встав над шахматной доской. Я смотрю сверху на эту доску и понимаю, что комбинаций не так и много. И то, что должно быть сделано немедленно — не делается. 

Я умножаю два и два. Я понимаю. И хочу орать. Валяться на спине и орать. Есть то, чего я так и не научился делать красиво. И нет.  Не какать. Гажу я просто как боженька...

"… проявить благоразумие и остановиться в братоубийственной войне", а дальше только две буквы инициалов с хитрыми завитушками. Церковник останется церковником, во что бы ни сунул свой длинный сизый нос.

Благоразумие, братоубийство, милосердие. Красивые слова. Когда-то они были способны отравить мое сердце,  опутать разум плотной и липкой паутиной. И я был бы рад барахтаться, каждым движением лишь плотнее затягивая вокруг себя удушающий кокон.

Я ясно представил стоящим у еле тлеющего камина не себя, а бледного от злости мальчишку, сжимающего кулаки и трясущегося от бессилия и ненависти к неведомому врагу. А кто враг? Враг всегда как на ладони, вот он, перед тобой, бросайся, вгрызайся в глотку, отступай, вертись, как змея на раскаленной сковороде, и снова бросайся, нет, не рискуй, обойди, ударь со спины, с врагом можно. Нет. Нельзя. Нет. Можно. Так нельзя… ни с кем нельзя. В этом случае можно, только в этом. 

Но мальчишки больше не существовало. Я мог бесконечно искать его на чердаке, среди деревянных перекрытий и голубиных гнезд, я мог долго звать его в лесу, но даже тень не мелькнула бы среди высоких сосен и почти черных широких елей, не было его и на вершинах холмов, покрытых первыми, пробившимися из-под снега желтыми цветами. Молодые люди в таверне хлопали по плечу кого-то другого, такого же юного, похожего издалека, но другого. И кто-то другой неловко обнимал за талию смешливую девчонку в застиранном переднике. Конюшня, кухня, темные уголки сада, развалины старого гарнизона — все жило своей жизнью, но как-то без него. 

-Ваше сиятельство...

Ну, вот опять. Казалось, что весенний ветер, влетевший мне в лицо из распахнутого окана, способен сотворить чудо и воскресить из гроба забытого всеми мертвеца. Сиятельство. Светлейший. Как хорошо, что не «блистательный», от последнего к горлу неизменно подступал комок, вернее кровавый, отвратительно пахнущий сгусток, так выворачивает на изнанку не тело, а душу. Титул. Обязательства. Ожидания. Долг. Толстые железные гвозди в крышку гроба. Мертвым мертвое, тебе не суждено воскреснуть, спи, так лучше для всех. 

-Послушай, Колин, — имена слуг, солдат и посыльных, нехитрый, но верный инструмент в беседе как будто между равными, — а у тебя есть братья или сестры по ту сторону реки?

Я не дрожу и не сжимаю кулаки, а медленно опускаюсь на колени у камина, сегодня буду топить его сам. Каждое письмо я кидаю прямо в пламя, но на мгновение задерживаю листы над огнем, помня старую шутку с выступающими чернилами. Однако не в этот раз. С годами интриги стали прозрачнее, а, может, корреспонденты не верили в мою догадливость, но письмо за письмом сгорает без непредвиденных задержек.

-Никак нет, ваше сиятельство!

-А у ваших друзей есть братья или сестры по ту сторону реки?

-Не могу знать ваше сиятельство.

-Они никогда не писали туда писем? Не вспоминали о родичах?

-Никак нет, ва...

-Без сиятельства сегодня, — я устало прижимаю пальцы сначала к вискам, потом к глазам, становится легче, но от дыма и дергающихся языков пламени мир начинает как будто приплясывать вокруг меня.

Братоубийственная война. Уж не на мое ли родство намек? Все знатные семьи в родстве друг с другом, здесь ничего уж не поделаешь. Но могу ли я назвать то далекое дворянство своими братьями? Могут ли они сделать это? Пожалуй, могут. Пока я единственный наследник этих земель. Ведь следущие по очереди они, как раз если не отрекутся от родства. В случае моей смерти каждый второй с радостью назовет себя моим братом и преемником.

Я отправляю Колина за бумагой. Отвечу не всем. Смешно, но бумага, которую я раньше не задумываясь рвал на клочки, стоило столкнуться с затруднением в подборе рифмы в строчках очередного сонета, теперь оказалась дороже золота и серебра. Дороже сапфиров, уж если на то пошло. И если бы не отголоски понятий о чести, которые было не выбить из головы даже палками, то часть писем я бы предпочел не сжечь, а использовать более рационально. Бережливость не порок. Пороки это вообще не про меня.

Выдвигаю ящик писменного стола. Небольшая шкатулка, в таких преподносили подарки возлюбленным лет десять назад. Рядом, на самом видном месте, маленький изящный ключик. В памяти всплывают чередой легенды об изощренных отравлениях, стоило взять в руки такой ключ, сразу в палец впивался смазанный ядом незаметный глазу шип. Иначе к чему оставлять столь соблазнительную приманку? Но я не думаю о кожанных перчатках и смело подцепляю ключ пальцем. Яд был не его оружием. Металл гладкий, без единой зазубрины. Неслышно щелкает замок. На дне выложенной бархатом шкатулки лежит темный шарик пули, а рядом едва заметные осколки черного стекла или ограненного камня. И нечто поистине отвратительное, похожее на сморщенную, лишенную влаги картофелину со следами давно высохшей плесени.

-Милосердие… от меня. 

Как-то вечером по пяни,

Опрокинув коньяка,

Подопечного сознание

Проверял майор из «К». 

Перво-наперво — соцсети,

Месседжеры и Ютуб:

«В Балашихе ходит йети».

Подопечный явно туп. 

Недалёкий, скучный, нищий

Даром что миллениал.

«Высадка НЛО в Мытищах»,

«КВН. Суперфинал».

Дальше больше — дальше тоще:

«Блокировка Инстаграмма»,

Ссылки на покупку хлама,

«Чья любовница на первом?»

«Как хранить летом консервы»

«Как уехать из страны?»

«Нахуя мы там нужны?»

И ещё немного в аське:

«Как в метро теперь без маски?»

«Что смотреть из сериалов?

»День из жизни кардиналов",

«Два сеньора на привале»,

«Долина о Карнавале»,

Поросенок на пилоне,

Стих Кадырова о «доне»

Даже Патриарх Кирилл

В эту свалку угодил. 

После этого майору 

Стало дюже как… не очень. 

Просторная комната, на стенах следы серебристой краски, художник старался  изобразить цветы, которых не видел собственными глазами. Результатом стло внебрачное дитя вышивки, украшающей обложку молитвенника, и иллюстраций в фолианте по древней геральдике. 

-То ли цветы, то ли наконечники стрел, — думаю я вслух, рассматривая в неясном свете свечи разбросанные по стенам лилии.

Это приятно — иметь крышу над головой, возможность спать в теплой и свежей постели, без страха за собственную жизнь. Я давно не просыпаюсь от голосов, почудившихся из темных углов, в которые никогда не проникает свет ни солнца, ни луны, ни звезд. Меня давно никто не называл по имени в звенящей тишине пустой библиотеки. Призраки покинули стены замка и не спешат возвращаться туда, откуда их изгнали.

По другую сторону дверей выставлена стража. В случае опасности такому количеству солдат не отбить атаки, но задержать успеют. Задержать для чего? Чтобы я нырнул в нишу за старинным доспехом достославного предка? Опять сбежал, прикрываясь чужим доспехом, былым величием и тенью спорного подвига? Не слишком достойно моего рода, зато вполне достойно меня. А что если вдруг позабыть о спасении, стереть из памяти рычаг, спрятанный в железной перчатке. И просто встретить свою смерть, как мужчина, с оружием в руках. Желательно в застегнутых шатанах. Благородно, правильно, безрассудно. Глупо. А вдруг мне повезет и это будет просто укол в шею, я сам не пойму, почему вдруг под ухом окажется вытоптанный до желтого когда-то бордовый ковер. 

-Вы надеетесь умереть от руки мастера?

Все же не все призраки покинули замок. Вернее будет сказать, что один остался. И как на зло в спальне. Я сам распорядился поставить в угол напротив кровати обитое бархатом кресло. Оно не вписывалось в интерьер ни цветом обивки, ни породой дерева, ни искусно вырезанным на ножках орнаментом. 

-Напрасно надеетесь. Вам проломят череп, а перед этим распотрошат… как свинью.

Я злюсь. На призрака злиться бесполезно и даже смешно. Захватывающая разум злость направлена исключительно на меня самого. 

-Хотя бы не кастрируют, — выплевываю я в темноту.

-А вот этого я гарантировать не буду. 

Я не могу уловить его настроение, есть ли в его словах насмешка или это прямая, более не прикрытая ничем, угроза. Но ведь не он же стоит во главе той армии, что так ловко окружила высокие и надежные стены замка. Выходит я напрасно рисую себе мрачные картины, напрасно отыгрываю вновь и вновь свою смерть, то глупую и грязную, но достойную баллады, то действительно позорную, в тишине безымянного изгнания. В стране, где я не смогу назвать свое имя даже на смертном одре, в стране где я не посмею поднять капюшона сколько бы лет ни прошло, в стране, где я буду громче всех смеяться и восхвалять ненавистные мне имена, поднимая глинянную кружку. 

-Ну и подите прочь, — я без сил опускаю голову на подушку, я больше не могу думать, но и не думать, как будто впервые за долгое время, не получается.

Есть вещи неизменные. Я снова сбегаю. Теперь в мир снов.

21:38 "… и таким я вижу будущее своей Великой Родины.

Ваш Благородный Рыцарь."

Комментарии:

21:38 Смерть Гоганам: Какой же ты пидарас

21:41 Странница: Напиши, пожалуйста, как ты живешь сейчас. Мне очень нравилось читать твои заметки о лесах и холмах. Вас совсем никуда не отпускают? Меня тоже. Так грустно и скучно...

21:42 Нахуй это туда: Юноша или девушка, прекратите писать эту чушь. Это ж пиздец какой-то.

21:42 Insomnia777: Написано неплохо, я во многом согласен, но последний абзац… мне надо получше обдумать этой ночью.

21:44 КапитанXXL: Я знаю кто ты. Туши свет, завтра отправишься к мамочке.

21:44 Серая_Крыса: О душе подумай, пока не поздно.

21:44 Смерть Гоганам: Чо молчишь, пидор

21:45 Странница: Смерть Гоганам, как вам не стыдно. Я читаю автора уже год, ему нравятся только девушки.

21:45 Нахуй это туда: Странница, вы удивитесь, сеньора, но жизнь бывает непредсказуема.

21:47 Cherry_girl: Нахуй это туда, проспитесь, потом развращайте молодежь.

21:47 Нахуй это туда: Cherry_girl, я разговаривал не с вами, с вами у меня разговор завтра в полдень, где обычно.

21:48 Душа Бабочки: Автор, я тронута до глубины души. Я плачу. Я хочу прочитать это снова, но плачу. Если бы я могла помочь хоть чем-то своей растерзанной Родине, но я так слаба!!! Я молюсь и плачу. Я плачу и молюсь!!! ЧТО МОЖЕТ ЖЕНЩИНА???

21:49 Шальная Императрица: ЖЕНЩИНА МОЖЕТ ВСЕ!

21:50 Снайпер: Слава моей свободной Родине! Свободной Родине слава!!! Северянам смерть!!!

21:55 Везет_в_любви: Мужики, а бархат правда не завозят больше? И перепелок? И вино? Правда больше парики нигде не продают? Если так, то это жесть.

21:55 Нахуй это туда: Похудеешь.

21:55 Смерть Гоганам: Ты пидрила конченный, мразь, хуесос дырявый. Приходи завтра на стрелку, если не обоссышься.

21:57 Нахуй это туда: Смерть Гоганам, уточните точное время и место, куда вы приглашаете автора.

21:57 КапитанXXL: ЗА ТОБОЙ ВЫЕХАЛИ из дома. Завтра с позором домой!!!

21:58 Никто: Я сделал репост. Благодарю.

22:00 WhiteKing: Давно не встречал таких светлых мыслей на просторах сети. Перечитал все посты. Вы мой любимый автор. Подписка и лайк. Кидаю донат. Приглашаю в мой блог, там много интересного.

22:02 Нахуй это туда: WhiteKing, блог предполагает излагание мыслей. Какую мысль вы хотите донести до нас через свои портреты в столь необычном ракурсе?

22:01 Cerry_girl: Нахуй это туда, не тратьте свое время зря.

22:01 Везет_в_любви: Пудру тоже больше не завозят?

22:01 GIRLSPOWER: Какие же вы тупые, хуемрази. Вас всех надо кастрировать. Ты слабак, трус, подлец и диванный воитель! Тебе только с бабами воевать!!! НО БАБЫ ТЕБЕ ЖОПУ НАДЕРУТ!!! Дрочер вонючий, не мечтай. И не пиши мне в личку!

22:02 Странница: Автор, не все девушки такие.

22:03 Нахуй это туда: А вдруг автор все-таки девушка.

22:04 КапитанXXL: КАК ДЕВУШКА!!!!!

22:04 Белый Единорог: Ерунда какая-то...

22:04 Белый Олень: Какая-то ерунда...

22:05 Insomnia777: ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ ВСЕ!!! Автор давно спать пошел, а я опять пол ночи читаю комменты...

Безмятежность удел мятежников,

Риск — удел сохранивших честь.

Как-то я слышал мнение, что политикой должны заниматься политики, а не простые люди, обыватели. В этой мысли есть рациональное зерно, кроме одного НО. Политика, как любое управление — либо человек может, либо нет. Можно выучить на бухгалтера, но нельзя выучить на действительно гениального артиста или управленца, можно доводить до совершенства изначально божий дар, но из бревна это все равно не получится. Ни управленец, ни бизнесмен, ни политик — это не корочка из института. Это то, что как волшебство жжет кончики пальцев. Либо да, либо нет. Единственное, что… опыт. Опыт никому не вредит (хотя опыт может заставить бояться и не рисковать). И да. Образование (общее) политику тоже не повредит. Математика, история, география — пригодятся, чтобы уж совсем не обосраться прилюдно.

Последние дни стало принято говорить — сейчас нет никого вне политики. Типа обращаются к каждому, заставляя бедного Васю Пупкина занять клеточку на шахматной доске. И Вася радостно кивает башкой.

Даже на МП видно. Люди, которым бы картошку сажать — на серьезных щах рассуждают о действиях армии, о мировой политике. И все было бы замечательно — активная гражданская позиция и т.д. если бы опять не это сраное НО. 

Гонять туда-сюда безобразные агитки, некачественно сделанную пропаганду, фейки и т.д. Перетерать вчерашние, уже устаревшие, новости? Хвататься за сомнительные цитаты и лепить их в сочетании с открытками-блестяшками, горящими во тьме свечами и мифами об украинцах, американцах и русских? 

Так и хочется спросить, откуда такая осведомленность? У 70-80% россиян нет и не было загранпаспорта, они никогда ничего не видели, а кто что-то видели — это были отели Турции, Египта и иногда Тайланда. Они не владеют языком даже на школьном уровне. Даже русским. Иначе бы могли излагать свои мысли сами, без цитат из ВК. Причина-следствие. Подлежащее-сказуемое.

У них есть время пересматривать непонятные каналы на Ютуб, им плевать, кто эти блогеры, кто их кормит, кто им дает информацию (блогер — практически журналист, и если он не находится сам в гуще событий, то кто его источники?). Когда надоедает Ютуб, они бегут к ящику, пожирая кал из экрана уже телевизора.

Поколение, которое просрало все. Впринципе уроды. Просрало. И ничему не научилось. Ни-че-му. Нахуй.

Этакое связующее звено между СССР и современной матушкой-Россией. Звено из соплей и сладкой гречки.

Сочетание самого дурного из Союза и источник гнили в России. 

Это природная глупость, паникерство, доносительство, «общественное порицание», неумение спорить и приводить доказательства (партия сказала — значит, так и есть), в сочетании с псевдо верой в Бога (или Всевышнего). Это ж какое ужасное чудище. Липкое, грязное, вонючее, прожорливое. Это оно плачет горькими слезами и светит лиловыми глазами из темноты. А пошли вы к черту! Догоните меня с вашим ревматизмом. Коридоры лабиринта запутанные и бесконечные, ну так и моя душа — не тело, не знает усталости и пульс 167 не является чем-то изматывающим. Короче, я лови меня, мразь. Все равно куда-нибудь да добегу. Невер гив ап сука блять.

Это гордость за немытый зад и вопль «В России живешь». Подождите-подождите, сударь, я не успеваю за ходом вашей мысли. Вы хотите сказать, что русские — это грязные свиньи, не способные принять душ и намылить голову обычным дешевым мылом. Это черти, которые не ситрают свою одежду и вытерают сопли о телогрейки, а женщины, когда задирают подол — сшибают духом повидавших виды мух? Так Россия это сверхдержава или помойка с алкашней и бомжиками? Судя по патриотичной логике — последнее. Так унижать свою страну может только слезливая тварь с лиловым глазами. Или не свою?

Когда человек думает о своей стране, как о своей… он хочет укрепления экономики, он хочет прочных связей, он хочет высокого уровня жизни, он хочет развития науки и медицины, он хочет образования для своих детей и внуков, он хочет для них свободы. Он хочет счастья… для тех, кого любит. А любит ли? Умеет ли? Вот вопрос.

Слышат ли эти люди своих детей? Своих внуков? Или от осинки не родятся апельсинки.

Неужели можно пост за постом обсужать МакДоналдс и Зару? Неужели это максимум, который был замечен? Почему? Знакомые слова? Очень легко для восприятия? Бутерброд и свитер. Да. Что может быть проще.

Нет, это огромные человеческие ресурсы: это склады, это водители, это сайты, это логистика, это продажи, это аутлеты, это возвраты — ЭТО ЛЮДИ, ЭТО ОГРОМНЫЕ ДЕНЬГИ. А еще это судьбы. А еще это безработица, как следствие — нищита, пьянство и преступность. И насилие в семье. И новое уродливое поколение.

Откуда эти грязные люди, эти молодые крепкие пропитые-прокуренные мужики, запрудившие улицы? Это работники складов, которых разогнали. Часть из них не состояло в штате, и они получили свои пинки под зад. Это изнанка российского бизнеса. Огромные территории, просто нахрен огромные, как заводы, промзоны, где стоят ангары с надписями фирм. Теперь там бардак.

Поставки комплектующих, поставки деталей, поставки легирующих элементов, поставки формацевтических компаний, поставки… ткани, стройматериалов, порошков (не стиральных). Это ЖД дороги, это авиаперевозки. Это опять люди. Это простой самолетов и грузовых поездов. Это деньги. 

Знаете, как сейчас сокращают штат авиакомпаний? На 75%. И увольняют… инженеров и контроль. Знаете кого оставляют? Оставляют тех, кто блокирует доступ и уничтожает документы. Это политика не осады, это политика не наступления и не обороны. Это политика позорного бегства и предательства. Если бы я уходил раз и навсегда. Я бы выпустил преступников и раздал всем оружие. Это «не доставайся же ты никому». Здесь так же. Единицы самолетов выкупили богатые люди (не россияне) в свою собственность. Но это не спасет отца русской демократии. 

Читать приказы, которые сейчас поступают людям на рабочие места — больно. И страшно. Я понимаю, что это значит. И видеть страх в глазах людей, которые знают кухню — так себе. «Это преступление», — говорит человек, далекий от чести и патриотизма, но пришла та степень пиздеца, что пробрала даже его.

Я помню… как в печах на заводах сжигали документацию. Это тоже было преступление. За него не ответили. Как часто бывает на Руси. Документация — не бухаглтерия, нет. Сжигали прославленную советскую науку. Игры минпромторга. 

Я даже не могу сказать, как ужасно было то, что происходило на работе на прошлой неделе. Мы дошли до края коррупции, глупости и безумия. В тот раз отбились, но сам факт, что призрак замаячил — отвратительно.

Ничего не стоящие акции, которые купят за бесценок. 

Все и так было плохо. Теперь будет еще хуже.

И главное, что назад нет хода. 

Да, большая часть людей ничего не поймет. Еще месяца два точно. Это тухлые конторки, это пенсия, это безработные и какие-нибудь блаженные. На самом деле таких людей много. Даже учителя — какая им разница, какую ерись нести на своих уроках. Что-то платят, и насрать. Образ учителя в современной России давно утратил то полусвятое свечение. Теперь это девочки, которые пошли туда, где был самый низкий проходной балл. И тетки, которые оказались неизживаемы. Им все норм.

Перенастроить все на Азию? Нужно время и ресурсы. И желание. Искреннее, сумасшедшее, как восстановить города после Второй Мировой. Вы слышите клич — все на БАМ? Я нет. Всем насрать. Если начинается потеря крови — необходимо срочно наложить жгут, а потом — быстро сделать переливание. А не смотреть и ждать — авось само заживет, да как-то выкарабкается.

Купить гречку, сахар, прокладки и туалетную бумагу?

Да. Максимум.

Создать искусственный дефицит, создать панику.

Успокойтесь, прокладкам быть. И варенью быть. И самогонке. И огурцам.

И сахара, и гречки, и затычек — всем хватит. И еще прилетит.

Но почему… почему… все видят только сахар, гречку и макдоналдс. Почему люди не шевелятся.

Почему им интересно перетерать, кто и как писал в туалете мака? Люди совсем не люди? Совсем мусор?

Кстати, на счет сахара. Его расхватывают не только бабульки))) Но и господа бизнесмены.

Сахар — это не только чай, булочки и закатки. Это еще и самогон. И перепродажа.

Так же как прокладки. 

Вчера у магазина в моей деревке остановились тачки. И из них выбежали семьи, толстые молодые армяшки, мужички в основном. И давай скупать весь «дефицит»: гречку по 89, туалетную бумагу, прокладки и тампоны, и еще… мыло. Смешно? Я сначала подумал, что прознали про то, что в деревне все это есть, вот и приехали затарится. А потом до меня дошло. Это ж армяшки. Они купят это все в обычном сетевом супермаркете, по доступной цене, а продадут по другой, в своем маленьком магазинчике. Допустим, купят они пачку прокладок условно — за 70 рублей, а продадут за 200. И женщина купит. Купит, естественно. Урвать здесь и сейчас, спекульнуть, хоть ради 3 тысяч. Схватить кусок, завизжать и убежать, больше всего боясь того, что догонят и отнимут свои же...