Мне не место на стенах. Мне не место на поле боя. И в оружейной, у выдвинутого на середину комнаты стола, над картами — мне нет места. Я не генерал. Не маршал. Природа не наградила меня умом стратега, она вообще поджала губы от жадности, выдавая ум на мою долю. 

Гонять по полям коров и свиней, ругаться с мельниками и сборщиками налогов, писать прошения его величеству (да будь он четырежды проклят, как и регент его) — вот мой удел. На большее я был не способен даже в самых смелых мечтах. 

И жениться. И быть ей верным. Не ведая любви. Любви? Сердца же нет. Любят не сердцем? Так и ума не додали, моя госпожа. А впрочем — вот вам пяльцы, вот вам шелковые нитки. Вышивание сцен из жизни святых должно принести мир под эту крышу. Только не вздумайте вышивать сцены из жизни супруга… Это обман. Нет, в жизни моего предка такого не могло быть, здесь изображен кто-то похожий, но… другой. Работа чудесна. Но что с ней делать? Пожалуй. Отошлю в столицу. Пусть решат, что я лишился остатков разума. 

Я снова замечтался. Я не женат. По-прежнему. Ее сиятельство ещё не ступала на порог этого дома. Дома, оставленного и позабытого как старыми, так и новыми богами. Кому ни молись — не услышит. 

Я не маршал. Я не генерал. Я даже не полковник. Мое звание гораздо ниже, по-прежнему. Сам себя я давно разжаловал. Но...

Что будет с ними? Они ждут моих слов. Они ждут моих решений. Они хотят, чтобы пришел я и сказал, жить им или умереть. Сдаться или держать осаду до последнего. 

Они не могут ничего без меня. Это немного пугает. Ответственность. Всегда ее избегал. Но дальше пятиться невозможно, позади пропасть. Придется отвечать. И за себя, и за них. Придется выдержать удар. А ведь среди них бывалые вояки, трясут над головой короткими ржавыми мечами и вспоминают битвы, что были до моего рождения. Как они уцелели, будучи на столько идиотами?

Они передают из уст в уста чужие слова, теряя половину, приверая и добавляя от себя невесть что. Они даже рисуют. А иногда записывают. Не дай мне боги среди этой лубочной живописи узреть себя. Но кто надоумил их пририсовать рога чужой армии. Идиот. Солдаты противника и правда стали похожими на демонов. Однако мы воюем с обычными людьми. 

Я не думал, что мне выпадет эта война. Как будто кто-то за спиной шепнул над ухом: «Это твой шанс. Последний. Поступи правильно. Проживи свою жизнь… достойно».

Отстаньте от меня! Я не хочу правильно. Я не понимаю. Я не знаю. Правильно для кого? Для вас? Или для меня… Хоть однажды в моей жизни меня спросили искренне: а чего ты хочешь сам, для себя. Не оглядываясь на других. Хоть раз я выбирал свою жизнь сам, опираясь на голос сердца или мог позволить себе подумать? Когда я жил так, чтобы меня не выхватывали, не перетягивали на себя, разрывая на части и не кружили до той степени дурноты, когда дашь согласие на что угодно, лишь бы упасть на пол и позволить себе рвоту. 

Прожить жизнь достойно. Достойно кого? Да я сам не знаю, кто я. Как я могу понять, что достойно, а что нет. С кем сравнить? Уж не с ныне живущими. И жующими. 

Что я ни скажу. Надо мной смеются. Что ни сделаю. Все не так. 

Вот только никто не проживет мою жизнь за меня. Я попробую сам. И буду пытаться сделать, как лучше мне. Все равно для других я лишь мишень для насмешек. Или просто мишень. 

Я на шаг. Но хожу лишь вперёд. 

И все же интересно глянуть… а как меня рисуют по другую сторону стены? Правда, что это не совсем прилично… Надо послать разведчиков....

Молчаливые холодные серые стены. Четыре. И каждая сложена из камней. Только камни больше не говорят. А когда-то  они шептали, выкрикивали громкие лозунги, пели, требовали крови. Это было давно. Жизнь назад. Можно долго стоять, прислонившись горячим лбом к спасительной каменной кладке, жар уйдет, но ни слова не будет сказано. 

Теперь говорят люди. Они жужжат, визжат, плачут, смеются, иногда переходят на шепот. Но понимать их невозможно. Их голоса смешиваются в гул, неясный оглушающий шум, как будто на тебя идёт лавина. Лавина просто давит, не давая дышать, заставляет потеть ладони, заставляет колени подгибаться. Ты сломаешься. Упадешь. Станешь как они. Сольешься с ними в бешенном потоке, так же примешься сносить все на своем пути. Но нет. Все ещё больно, когда отдельные слова проносятся по касательной, задевая скулы. Это кровь, она выступает красными пятнами, но кожа не рвется, как от града камней. Просто горит. 

Ещё может. Значит, не старик. Просто не семнадцать. Не восемнадцать. Не девятнадцать. 

Пережил. Переродился. Вылез из самой темной, скверной расщелины. Цепляясь за камни, срывая кожу и ногти. Но вылез. Корчился от боли, кричал, визжал, как раненное животное, а потом затих, закрыв глаза. Перестал дышать. Но не умер. Распахнул глаза и шумно вдохнул. 

Небо осталось синим. Облака белыми пятнами. Листва зелёной. Ветки черными. Камни серыми. Вот только изменились глаза, смотрящие на мир. 

Пошел дождь, с неба падали крупные свинцовые капли, очищающие, исцеляющие. Кожа сплелась в шрам, затянулась, оставив лишь напоминание — здесь, не слева, а практически посредине груди у большинства людей сердце. У тех, у кого оно не разорвалось от пули. Или не от пули. Пуля дура, а ты молодец. 

А ведь люди поверили, что его нет. А что же гоняет кровь? Древнее колдовство. Или проклятие. Или сложный часовой механизм. Надо придумать ещё пару легенд, пострашнее. Чем страшнее и глупее, тем охотнее верят. 

Тяжело. Некоторые глыбы способны раздробить не только кости, они придавливают так, что сгибается любая спина. 

Напрасно латы отставлены в угол, напрасно сброшен тяжёлый бархат с плеч. Они не так тяжелы. Напрасно пальцы оттягивают металлические звенья цепи, она не ошейник, она не душит. Но так хочется разорвать ...

Девушка с плакатом на Первом. Хм. Этакое знамя для «бастующих» и тех, кто «против».

Как любое знамя нашей удивительной родственно-связанной то ли элиты, то ли либеральной тусовки — знамя потрясающее. Было бы чем потрясать...

Я бы поверил. Я бы поверил во все. Пылающая благородной яростью гражданка при полном макияже врывается в прямой эфир и то ли машет плакатом, то ли рвет рубаху на груди. Но блять. Я живу на свете чуть больше, чем 16 лет. От юноши с иллюзиями и багажом понятий «о чести» не осталось и следа. Меня совратили, развратили и испортили. Заставили ощетиниться и отрастить клыки. Заставили нагулять толстую шкуру, подобную броне.

Я без понятия, что в конце концов сделают из этой бабцы: от иконы до пустого места. Тут зависит от того, кто барышню танцует и кто оплачивает банкет. Сценарий может быть ЛЮБОЙ. От самого банального и предсказуемого до экзотики и дичи.

Верю ли я гражданскую позицию этой милой блондинки? Нет. Не потому что она блондинка, а потому что она с первого канала блондинка. Там нет никакой позиции. Если только не говорить о чем-то неприличном. Там на этапе естественного отбора, при собеседовании, происходит продажа души. Ладно. Если бы это была девочка подай-принеси, случайная дурочка, но. Там нет случайных дурочек с припиской «директор...». Директор хоть чего. Хоть швабры и унитаза. Это своя краля. От и до. Она все это время сладко лопала из бюджета, сладко мазала губки на деньги Эрнста, прыгала попкой на мягком и курила купюрами. Норм баба. Не лохушка, которая пашет на трех работах, и шатаясь приходит домой. Ну, ок. Шатаясь она приходит, но не от усталости. Место блатное, хлебное. Люди любят такие места. Грешен. Сам бы присел в такое кресло, но свинное рыло не пускает. Никто не станет, будучи не 15-летней вдохновленной целкой, лишать себя бутера с маслом. 

Это так смешно всегда. Я не возьму твоих грязных денег! Да-да, сам сунь их мне в трусики, а я не возьму. Я стыжусь, что стояла рядом с тобой. Поэтому лягу. О, а как меня мучает совесть… как мучает совесть. Но в этой квартире я поживу, на этой машинке покатаюсь. Но своесть!!! О, еще и отпуск. И еще одна квартира. Велико страдание.

Значит. Не позиция. Тогда что? Пиар? Предложение, от которого нельзя отказаться? Возможно. 

Что угодно. От рептилойда, который надел на себя ее шкуру, предворительно содрав ее с настоящего человека. До мести. Или… до человеческой глупости.

Человека можно: обмануть, запугать и подкупить. Больше с ним ничего нельзя сделать. Обмануть шкуру с первого? Эм… ну, можно, конечно. Не боги горшки обжигают. Запугать… прям интересно. Самая любопытная версия. Мне, как обывателю, это было бы прям «Великолепный век. Часть 223-8/н.» Подкупить — самое банальное и не интересное.

Да господи боже. Да что со мной такое? Почему я не могу взять и поверить в прекрасную деву, бегущую на баррикаду, поднимая над головой стяг? Почему я не вижу перед собой рвущуюся в бой молодую чистую душу, платье разорвано, испачкано кровью, но на лице столько благородной решимости, столько непокобели… вдохновленное лицо, да. Революция! Совесть нации! Душа народа… или что там еще есть у народа?

Интересно. Что же будет. Или ничего не будет? Если сценарий писали те, кто пишет сценарии к русским сериалам… это будет унылое говно. Жевание соплей и поросячий визг. 

П.С. Мне даже интересно. Я оставил здесь эту запись. И она станет единственным напоминанием истории, которая в скором времени перестанет интересовать кого бы то ни было? Или это Исторический Момент?

— Держать оборону всегда легче, чем наступать.

Всматриваться в темноту ночи бесполезно, нет ни огонька, нет даже сигнальных костров. Ни луны, ни звезд. Густая липкая чернота окутала своих и чужих. Сквозь непроглядную толщу голос пробивается с трудом, звучит непривычно глухо, или это просто сип от сырости и холодного ветра.

Обветренные красные пальцы комкают бумагу. Нераспечатанное письмо. Теперь нет смысла его вскрывать, оно опоздало.  На два месяца? Или на целую жизнь? Неважно. Любое послание из прошлого утратило всякую ценность.

— Ваше сиятельство.

Непривычно. Кто угодно, только не «сиятельство». Кто угодно, только не «монсеньор». Тело передергивает, но со спины, на расстоянии трех вытянутых рук, без света — это неуловимо.

— На сколько все плохо?

— Полгода. Если врач ошибся. 

— Не ошибся. Вы сами убедитесь в этом уже завтра.

Приходится смотреть в черную пустую даль, так легче, чем смотреть глаза в глаза, пусть и ночью.

— Что мне говорить людям? Меня спрашивают каждый день.

Нервный смешок, неуместный, слишком громкий, действительно напоминающий хрюканье.

— Говорите, что мы легко переживем даже зиму. Наши пушки выдержат двойной заряд, а наших запасов хватит, чтобы прокормить три армии, жен, детей, шлюх и крыс. 

— Безумие.

— Значит, поверят. Тело и ветошь сожгли? 

— Да, монсеньор. 

— Сколько бы раз это ни случилось — сжигайте. И молчите. 

Все же пора сойти со стены. Ночные бдения бесполезны, во многом вредны, а сейчас даже опасны. Кто знает, не принесет ли сырой ветер заразу. Замок без командования обречен. Он и так обречен. Но пусть никто не знает об этом, пусть люди верят до последнего — до тихой мучительной смерти от невидимой глазу руки, до смерти от огня и стали, до медленной смерти от голода или до оглушительного бунта, сметающего все на своем пути в кровавый водоворот. 

Ступенька. Ступенька. Поворот. Тлеющий факел. Глазам больно от яркого света. Письмо сгорает быстро. 

Я вышел на балкон. Оглядел свои запасы. Остался очень доволен. А ещё запасы есть на кухне и на нижней полке шкафа в коридоре. И туалетная бумага, чтобы не сидеть как Кыца с классиками литературы наедине. 

Я живу в центре цивилизации. Я молодой, энергичный, шагающий в ногу со временем, даже модный в некоторых местах (пардон). Ладно, просто стильный. 

Откуда у меня эти запасы? Откуда знание, что надо закупить то и это? Надо успеть. Надо делать вот так.

Это подкорка. Это то, что не выбить палками, это то, что никуда не уйдет, даже если меня закармливать устрицами каждый день на убой. 

И это очень плохо. 

Я знаю, что такое кризис. 

А не должен. 

Но знаю. 

Я знаю глагол «урвать», я знаю слово «очередь». «В одни руки». 

Потому что я привык думать о себе сам. О своих. Ко мне никто не прилетит на голубом вертолете. Ничего не подарит. Возможно, прилетит, чтобы отобрать. 

Все будет хорошо. 

Но я никогда не смогу сбросить эти цепи. 

Беспричинный страх — «я не смогу купить покушать». Невозможно. Но он есть. В нем нет логики. Но он есть. 

На мне вещи не с Али. На мне обувь не Белвест. Мой телефон не КитайМотай 2ХХЛ. Мой парфюм не из перехода. И я никогда не задумывался о покупке ВАЗ. Но. Вдруг я не смогу купить покушать...

Можно вывезти его светлость из… Но вывезти… из его светлости невозможно. 

Думай. Думай. Думай. Думай. Думай.

А если не думается?

Как там в песне? «Мой мозг устало-туп...»? Покупай тулуп! И садись кобыле на круп! Будешь земли пуп… эм… да.

Я дико растерян в связи с тем, что творится на валютном рынке. Я дико растерян всвязи с тем, что я не понимаю, как спасти то, что у меня есть?

Что же делать? Что же делать?

Инвестировать! Теперь все рубли, что у меня есть и будут — это инвестиция.

И лучше, чтобы этих бумажек не оставалось.

Впринципе я сейчас так и поступил. Я все вложил. Вообще все. Оставил так… продукты купить, зуб залечить, мелкий бытовой ремонт и тд.

Позавчера я получил ЗП. И пошел инвестировать. Оплатил все-все-все. Купил продуктов себе и матери. С запасом. Я теперь могу отражать осаду в течение лета. Успел до этого купить по старым ценам бытовую химию, подходящую мне дорогую (и не дорогую финскую) косметику, корм для рыбок, обезболивающие.

Теперь вот еду. Покупаешь и радуешься. Я это съем. И это. И это тоже вкусно и я купил очень выгодно. Какой же я молодец.

Заказал оборудование. Должен был купить его в январе, но… возникли обстоятельства. И не купил. Пустил все до копейки в один прожект. Теперь вот немного опоздал, но не сильно. Цены на установку и комплектующие прежние, а вот на саму техникур уже другие. И самое главное, я хотел японское. Но пришлось взять китайское. Возможно это и хорошо. Раз японцы покидают рынок, то все запчасти и обслуживание остается у товарища Чена.

Я понял простую вещь. Я не хочу иметь на руках деньги. Возможно, летом я пойму, что и как делать. Сейчас не понимаю. 

Впринципе я доволен собой при нынешних обстоятельствах. Я пытаюсь выплыть. Я молодец. 

Теперь инвестиция это все — от банки кильки в томате до электрической зубной щетки. От акций нефтедобывающих компаний до туалетной бумаги. Все сойдет...

Место, где я работаю, со следующей недели переходит на новое положение. Смешно смотреть на кудахтающих теток, которые этого не ждали. Я ждал. Сегодня перепишу остатки непереписанной информации и все зачищу. Вообще все. От носителей до бумаг. Клушки так и не поняли, что это. Дуры.

Что погубит Россию? Не санкции. Россию погубит коррупция. 

Почему у нас на каждом месте сидит тот, кому на этом месте не место? Либо тот, кто тупо не умеет и не хочет учиться работать, либо тот, кто просто сын-дочь-сват-кум-племянник? Ни одна система не сможет работать, если в часовой механизм сыпать песок.

Очень повеселило заявление Meta о травле русских и об официальном заявлении: «Фас!». Как будто именно в этот день все изменится. Пффф… это дерьмо давно льется, фонтан забил не сегодня.

Знаете, как меняется инстаграм, когда меняешь геопозицию и язык? Сразу же превращается в… тишь и мир. Как будто в мире нет ничего кроме тачек, сумок, свинок, рыбок и пони. Ни одной рекламы с призывом бить русских и спасать мир, ни одной рекламы с призывом спасти украинского ребенка. А я всего лишь изменил точку. Значит, если бы я и правда жил в том месте, то и моя новостная лента выглядела бы не столь надрывно? Интересное наблюдение. Свинки, рыбки, пони. Да, я святой, у меня в ленте нет титек, писек и разврата, только милые животные и иногда смешные мемасики.

На счет травли и открытых пожеланий смерти. Отношусь к этому глубоко положительно, как к вакцинации. Это вроде как «Гюльчитай, покажи личико».

Я человек довольно… расчетливый. И люблю деньги. Правда. Я люблю блага. Я люблю чашечку кофе, я люблю негу и полный чилл в тенечке, уютно устроившись в кресле из ротанга. Мне очень нравилось стоять на древней мостовой и рассматривать небо, но я не слушал камни под своими стопами. Я не слушал камни, из которых сложены древние крепостные стены. Идиот.

Вот кстати… верь своим ощущениям, доверяй своему внутреннему животному. Если твой внутренний зверь ощетинился, если его хвост вытянут в струнку, если его рыло нервно дергается — услышь его. Ты знал, как к тебе относятся. Ты слышал это. Но не слышал. Не хотел. Сам себя уверял: мерещится, показалось, быть не может, нагнетаешь, да это ты сам виноват, наверное повел себя как дикая свинья, вот на тебя так и смотрят. 

Чувство стыда. Чувство вины. Ну, почему я такой. Почему я смешон? Я не привык наверное, не понимаю, а вот они да… общество. Толерантное. С ценностями. С уважением. С правами. С частной собственностью. С настоящей призумпцией невиновности. Вот он неуловимый дух свободы, пьянящий и зовущий за собой. Вот было бы здорово, если бы… СТОЯТЬ! Юноша, а вы с какого рожна губу раскатали и решили, что это все про вашу честь? Встаньте там, где ваше место. И смотрите в пол. И смущайтесь. Вы себя в зеркале видели? Со свинным рылом в калашный ряд… Имейте совесть!

Я долго думал о том, как безобразно на самом деле работает наша пропаганда. Так же безобразно, как и все остальное. Как девочка на кассе, выдающая линзы, как менеджер по покупке недвижимости, как водитель, из вредности проезжающий остановку, как обожравшийся чиновник, как уголовник, жрущий на зоне крабов, как безголосый певец, как бездарный актер с лицом-кирпичом. 

А потому что даже пропаганду, информационную войну, что сильнее пушек, отдали на откуп сынкам-любовницам-дочкам-квочкам. Дайте рупор тем, кто умеет говорить. Дайте кисть в руки художнику. Дайте чернил тому, чье перо и ум остры. 

Грамотный пропагандист способен совершить то, на что не способна ни одна армия. 

Уходят компании? Отзывают бизнес или трусливо «преостанавливают», дрожа хилым тельцем и оглядываясь по сторонам. Представь, что это от тебя отвернулся человек-бизнес-партнер. Что ты с ним будешь делать?

Гнать. В шею. С улюлюканьем. И тут вступает снова наша продажность и коррупция. Мы тоже будем ждать, надеясь, что все вернется, ну ничего. Ничего. Все вернется. Мой же тесть весь погряз в этих связях. И я погряз.

Что делают с теми, кто отвернулся? Вычеркивают. Не давая собрать тревожную сумку. Признают неблагонадежными, нежелательными, недостойными. Находят нарушения. И выпроваживают.

Но что это значит? Что на его место надо поставить замену. А достойную замену в суровое время можно создать только… честно. Дать руководящие посты тем, кто умеет.  И хочет. Дать работу в руки тех, кто не захочет схалявить и пустить либо ничего, либо брак. Надо понимать, уметь разбираться, иметь опыт, иметь смелость признавать ошибки, рисковать и уметь спрашивать за промахи. А мы отвыкли от этого. Долгое время из всех щелей (в том числе с Ютуба и Инсты) лилось: сам ничего не сделай, перепродай Китай, обмани, сделай деньги из воздуха, считай своих покупателей, гостей, поставщиков и потребителей за… говно. И это успешный успех. Формула успешного успеха сожрала умы не самых амебных людей. Но успешный успех не работает, когда все плохо. Когда нужны реальные знания, реальный стимул учиться, реальные пот, кровь и слезы. Невозможно поднимать промышленность и технологии на успешном успехе.

Я сам столкнулся с интересной чертой нашего времени. Много красивых обещаний, много картинок, графиков и заумных слов. Но за ними стоят люди-пустышки, не владеющие информацией, не желающие ее получить и не желающие предоставлять качественную продукцию: от айти, до кирпичного завода, от юридической консультации до покупки носков.

Коррупуция, привычка покупать места, привычка давать взятки, привычка не думать, а еще русское «авось» и полнейшая халява, вызванная короновирусом (те самые товарищи кто на десяти карантинах за счет государства, кто на удаленке, кто в свободном графике) — это плохая помощь в критической ситуации. Это как заставить жирнющего Валерона пробежать по качающемуся бревну с летающими булавами, и при этом от этого Валерона зависит твоя жизнь. Ой, смешно-то как.

У нас есть очень интересные соседи. Миллионы их граждан работают у нас. Легально, покупая патенты, и не легально (давая взятки и откаты). Они с удовольствием плюют в метро и сверкают золотыми зубами. И вывозят из страны деньги. И занимают места. Их многочисленные дети занимают места в русских школах. 

Неужели девочка Катя не встанет у плиты? Встанет. И мальчик Костя с удовольствием будет чистить снег (за это деньги платят, настоящие). Сколько рабочих мест на складах, в магазинах, в ресторанах, в гостиницах, в метро, в ЖКХ, в медицине, в общепите. Много. Не продавайтесь вы за эти откаты, уроды, дайте возможность своим трудиться. Не надо сказок, что наши разбалованы и не будут этого делать. Будут. И лучше чем те, кто работает как гастер.

Давайте площадки для продаж нашим дизайнерам. Не тем, кто закупает на алике и продает в «шоурумах», а настоящим дизайнерам. 

Давайте возможность развивать общепит и ресторанный бизнес. Люди с удовольствием накормят страну. И давите тех, кто будет вредить и пытаться травануть.

Перестаньте кормить с ложки деятелей искусства, которые навыступались. Здесь следует разделить настоящих пацифистов (это обычно и во всем остальном люди не от мира сего), тех, кто занял позицию МИР ВО ВСЕМ МИРЕ и тех, кто именно навыкаблучивался. Навыкаблучивался, пользуясь своей славой, своим «авторитетом», своими деньгами. Отвечай. Отвечай перед теми, кто возвел тебя на этот пьедестал и кого ты теперь поливаешь грязью. Ты жрал их деньги, ты купался в лучах и обожания, а теперь трясешь гузкой и хватаешься за активы, выведенные в… Израиль. Мммм. прелестно. Кто тебе, сволочь, мешал не вопить, а спокойно, твердой рукой перевести эти активы? Свое имущество надо спасать. Я сам занялся этим в первые часы. Но. 

Россия щедрая душа. И в ней препасено на сто лет вперед: и певцов, и красивых моделей, и талантливых художников и настоящих футболистов, которые умеют гонять футбольные мячи, а не карманные в кальянной. 

Обратитесь к каждому россиянину. Чтобы создалась иллюзия. Мы все сидим на одной кухне: русские, татары, чуваши, украинцы, белорусы, коми, якуты, колмыки, чеченцы, марийцы, буряты, башкиры, полукровки, четвертькровки. И мы едины. Знаете, что объединяет людей, как клей ПВХ? Общая цель. Четкая и ясная. Не размытая, не засекреченная. И общий вклад. Это гумманитарная помощь, это поддержка в соцсетях, это искусство, это сданная кровь. Вот она, настоящая пропаганда.

Не умеете сами? Учитесь. Берите литературу. Берите советские плакаты. Берите плакаты вражеских стран. 

Очень хорошо продумайте новостную нарезку, выберайте слова, жальте, кусайте, бейте в цель. Репортер — это снайпер. Он не может позволить себе словестный понос и кесю-месю. Ты должен ему верить. Каждое его слово — это гвоздь в крышку гроба противника. Каждое его слово — это заклинание, которое заставляет закипать холодную, остывшую от безделья кровь. И тут опять идиотские сценарии, идиотские выступления и чтение по бумажке. Даептвоюмать! Смотрите исторические хронники, у вас нет пламени, но возьмите его из глаз тех людей, что навечно застыли в черно-белой съемке. НЕ умеешь сам? Вдохновись (своруй). Не делай плохо, не делай тяп-ляп. Не сойдет. Не авось. Не проканает. 

Это тело должно было умереть. Но тело живёт. 

Расстреляли душу. Ни крови. Ни слез. Пустота.

Да, холодно. Всегда холодно. Кутайся в меха, отдавай приказ топить жарче, чем в бане. Холодно. И все это видят. Ну, да. Ты северянин, поэтому даже в солнечный весенний день не изменяешь традиции, древней и никчёмной. 

На пальцах не держатся перстни. Ты берешь шерстяную нитку и наматываешь по кругу. Золото. Серебро. Не важно. Главное, чтобы не слетело с руки в грязь, под ноги солдатне и мужичью. 

Неловкая ситуация. Как и все, что ты делаешь. Обед. Деревянный стол. Южная кухня. Генералы. Одобрение. И вдруг громкий звук, звонкий и неприятный. Твой перстень упал на фарфоровое блюдо. Прямо в середину. И теперь лежит среди перечного мяса и теста. Вояки смеются. Ты тоже смеёшься и вытераешь салфеткой трусливо  сбежавшее серебро. 

Хочется встать и уйти. Но ты не уходишь. Бокалы наполняет красное. Здесь все слишком южное. И неуместное. Но надо говорить правильные слова и смеяться. 

Лжец. Всегда и во всем. 

Стоит тебе полюбить, оно гибнет. Несправедливо. Невозможно. Но гибнет. А другое живёт. 

И ты смотришь в зеркало на свое бледное отражение. Да, только иконы писать. Вот только глаза пустые. Черные коридоры лабиринта, где так пусто, что даже боль стала бы желанным гостем. Но там просто пусто. 

А тело живёт и тянет покрытые цыпками пальцы к огню. 

Мне сейчас хочется поделиться своими мыслями без привязки к стороне или к политике в высоких кругах. Откуда я знаю, что там в этих кругах?

Это просто рекомендации от себя себе.

1) Подойди разумно к финансам. Это ты умеешь, дорогой немец. Ты уже это сделал. Продолжай в том же духе. Потому что о тебе не позаботится ни единая живая душа. Только ты. Тебе то не у кого просить подачку. Ты именно тот, на кого уповают все: молодой, здоровый и очень налогоплательщик. 

Не трать деньги на глупости и хаос. Здесь речь не столько об ограничениях на покупку «удовольствий», сколько на покупку «из страха», руководствуясь паникой и вбросами блогеров. Не бери то, что тебе горько не нужно. И вложи в то, чем будешь пользоваться. Грубо говоря, если не любишь гречку, но «ее завтра не будет» не бери гречку, бери то, что любишь. 

2) Не болтай. Будь осторожен в высказываниях в любом обществе. Ты никогда не знаешь, что на самом деле думает твой собеседник. Он вслух три раза на твоей стороне, на деле «а черт его знает». Это не касается тех, в ком ты уверен как в себе. Иначе жить невозможно. Сейчас в мире Игра престолов. Займи то положение, чтобы выжить при любом раскладе. И пережить их всех. Запомни: «Король Джофри моя единственная настоящая любовь», а «Честь эра — моя честь». И смотри в оба. Ибо ни Эр, ни король Джофри ни стоят и гроша. 

3)Живи. Не трясись. Не листай судорожно ленту. Оставь это тем, кто наслаждается своим страхом и тем, для кого это профессия. Все. Теперь ты живёшь в Этой реальности. Живёшь в этом доме, носишь эти цвета и принимаешь каждый свой день. У кого-то есть больше. Но не факт, что он счастливее тебя. 

Кто победит и кому станет лучше, если ты заживо себя похоронишь или утопишь в ненависти? Точно не тебе. Будь хитрее. Ты не крестьянин и не козопас. 

4) Не руби с плеча. Кто бы что сейчас ни говорил. Возможно он лжет. Возможно напуган. Возможно он хитрее чем три китайца. Чувствуешь, что сейчас тяжело общаться — отодвинь контакт. Не вступай в конфликт, расставляя все точки над i. Никому ничего не докажешь. Ты весь в грязи, а свинье понравилось. 

5) Но все таки запомни. Сейчас упали многие маски. И не беги помогать, сломя голову и в ущерб себе. Вы думаете, я забуду, как меня кто послал? (Речь не о конфликте Россия-Украина, а о бытовых вещах). Неееет. Я злопамятный мудак. 

6) Занимайся физической нагрузкой и работой. Это полезно. И отвлекает. В это понятие входит всё: от спортзала до колки дров и подметания пола. Нельзя сидеть без дела. Кто сидит без дела — тот сидит в болоте и маразме.

7) Находи поддержку. В хорошей погоде, в домашних любимцах, в друзьях, в мечтах. Нельзя падать духом и брюхом. Будь со своей семьёй. 

Пофиг пляшем.

Тем временем со своей каменной лавочки я пересел в уютное и удобное (анатомически правильно сконструированное кресло) в тенистом саду.

Сахар? У меня тростниковый. Запас… тростникового сахара.

Туалетная бумага? У меня запас мякой и приятной для использования. 

Мыло? Тоже запас. Дезики и презики. Тоже. 

Причем все я купил по старым ценам. Потому что я самый настоящий фашист т.е. еврей. Еврей, носящий на шее змеиный узел. Чувствуете гремучую смесь? Смесь того внутреннего крепкого скелета древнейшей нации, способной вынести все что угодно, и гордого северного профиля, который мог бы украсить любую германскую или скандинавскую монету 20 века. 

Но это все хаханьки.

Это та сторона медали, на которую мне с прикладом.

Я не являюсь большим фанатом компании Юлиливер и мало что покупал из шмоток в последнее время. Да и фаст фуд меня не очень грел. И виза-мастеркард для меня не самое главное, есть другие платежные системы, и я их активно использую, потому что в этом плане я всегда был ушлым. Поэтому когда какой-то дурачок в интернете позлорадствовал, что я не смогу ничего купить «за бугром», я аж поперхнулся. Значит, сам человек не в курсе, что есть другие платежные системы. Тот, кому надо, всегда все купит. Сейчас будет навар у фирм-посредников и перекупов. Кому война, кому мать родна.

Но и это не интересно. Санкции не в мусоре и не в барахле.

Это рабочие места, это биржа, это лекарства. 

Вот это да. Вот это печально. Про авиацию молчу. Нооо… есть у меня некоторое ощущение, что товарищ Чен не против протянуть нам руку помощи. Для него наша земля и наш рынок — это рай. 

Индия и Китай — это не только ценный мех, но еще и то, чего не ждут от них. Фарма. Там совершенно другие стандарты проверок, не как в ЕС или штатах. Но… именно из Индии в свое время мой друг вез ряд препаратов, которым не было аналогов на загнивающем западе. Другой вопрос в том, что в самой индии этот препарат стоил копейки, но доезжая до России превращался в слиток золота.

Пророчить России конец? Я бы не стал. Я пророчу перестройку. Свят-свят-свят.

А то, о чем беспокоятся диванные аналитики МП? Смешно.

Вся бытовая химия и косметика — сама Россия, братская Беларусь, хитрая Азия, Турция, Эмираты. Вот уж чего валом, хоть ложкой жри.

Фарма — сама Россия, братская Беларусь, Индия, Турция, хитрая Азия (тот самый Китай с его вирусом).

Техника — часть сама Россия, хитрая Азия. Ииии… Индия. Вы удивитесь, на сколько интересна Индия в плане разработок. Там все косое кривое и через жопу вывернутое, но там есть все. 

Самолеты… увы, Азия. И мне кажется, что жадность победит все.

ЖД транспорт. Сама Россия. Вот это — сама Россия, а еще Китай. И снова Индия.

Потребителю не так страшен железный занавес, как его малюют. Но будет просто тяжело. Но не невозможно. 

Почему бы под это дело не почистить ряды? Часть стран, которая кормится за нас счет много лет, граждане этих стран запрудили наши рабочие места… почему бы их не отправить домой, раз они решили нас не поддержать? Во всех смыслах слова станет почище.

Очень смешно читать вопли теток про «печень вырежу», про то как «внуки вас проклянут». Во-первых я с трудом представляю осуществление первого именно от вопящего (если бы мне этим грозил даг или чечен, я бы почесал репу), а со вторым туго от слова совсем. Внуки всех стран мира всегда срали на дедов всех стран мира. Вели свою политику, сами удачно обсирались и гробили свое поколение. Чем характерны люди? Хрен они научатся на своих или чужих ошибках. Иначе бы история не показывала нам столько павших империй, столько неожиданных союзов, столько предательств и возрождений из пепла.